В смиренье тягостном влача Асфальт, налипший на подковы, Влача обноски и обновы, Я было умер сгоряча... Но был у города конец. И кровь слилась с зеленым соком - Я горло жег зеленым током, Зеленый хрупая чебрец. Еще гортань была в огне, Когда со страхом пилигрима Я чуял, как неистребимо Язычник деется во мне. О, я не знал слетая с круга - Как хрип с пластинки шансонье, - Что петь мне звонко и упруго, Что мне играть на тетиве ! Возьми мой кашель перочинный И возврати, моя земля, Гортанный хохот лошадиный И плач гортанный журавля! Пусть эта боль - на боль похожа... Пусть. Я согласен онеметь, Пока сползают слизь и кожа И нарастают сталь и медь.